Главная История России С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. С.М. Соловьев. История России с древнейших времен. Том 18. Глава вторая. Продолжение царствования императора Петра Великого (часть 4)
История
Книги
Новости
2013
1234567
2012
312
Наша кнопка


HistoryLine.Ru logo

Статистика


Глава вторая. Продолжение царствования императора Петра Великого (часть 4)

Князь Василий Лукич начал свои донесения из Варшавы печально: у короля сильная партия, в которой Потоцкие, Чарторыйские, все гетманы; эти люди склонили к королевской стороне и множество шляхетства, вследствие чего маршалком сеймовым единогласно выбран Потоцкий, брат примаса, который находится совершенно в воле королевской. Дела, которыми должен заняться сейм, очень важны: 1) увеличение числа войск, к чему многие показывают склонность; это дело самое трудное, потому что наши внушения здесь подозрительны по причине соседства; 2) дело курляндское: рассуждают, что Курляндия принадлежит Речи Посполитой и другие державы не имеют права в нее вмешиваться; говорят, что по смерти князя Фердинанда Курляндию надо разделить на воеводства. Это дело хотя и опасное, но все же не так опасно, как первое; 3) подтверждение прежних договоров с цесарем. "Видя все эти опасности, - писал Долгорукий, - ожидая и других и не видя ничего надежного, чтобы можно на этом сейме к пользе вашего величества сделать, намерен я, в случае если все будет делаться по желанию королевскому, разорвать сейм, ибо это наилучший способ к пользе вашего императорского величества".

С этой целью Долгорукие начали приискивать между послами людей отважных, посредством которых можно было бы при нужде разорвать сейм; согласились насчет этого и с прусским министром. Примас Потоцкий с своей стороны грозил послам конным сеймом или конфедерациею, если они позволят разорвать сейм, и, чтоб уничтожить всякую причину к неудовольствию, Флеминг сдал команду над войсками гетманам. Долгорукие не отчаивались и продолжали искать отважных людей для разорвания сейма; знатные и богатые послы не брались за это опасное дело; один знатный посол обещал сыскать из небогатых послов двоих, которые согласятся разорвать сейм, но требовал, чтоб Долгорукие сказали заранее, что за это дадут. Один посол обещал разорвать сейм, отыскивали другого, прусский министр объявил, что и он надеется приискать смельчаков. Но эти труды и издержки оказались ненужными, ибо скоро явился повод к несогласию: король и его партия требовали, что так как Флеминг сдал команду, то по крайней мере гвардия должна остаться под командою королевскою; но другие послы на это не соглашались; в этих спорах подошло 2 ноября - срок, назначенный для окончания сейма, и послы разъехались, ничего не сделавши; король при самых благоприятных для себя, по-видимому, условиях не выиграл ничего, ничем не вознаградил себя за то, что его саксонский фельдмаршал потерял начальство над польским войском.

После сейма Долгорукий имел конференцию с польскими министрами и сенаторами и представил им требования своего двора. как они были обозначены в его инструкции. На эти требования он получил такой ответ: король хочет неотменно сохранять дружбу царского величества, дело же признания императорского титула откладывает до будущего сейма. Подданные короля и Речи Посполитой закона греческого всякий раз, когда прибегали под защиту королевскую, были выслушиваемы и получали удовлетворение; доказательство - церкви им возвращены, а после того никакой жалобы не было. Диссиденты в государствах королевских не должны ничего опасаться, пока сами живут спокойно. С своей стороны польские министры предъявили Долгорукому следующие пункты: о неотлагаемом возвращении Риги и Лифляндии в силу союзного трактата; об очищении Курляндии и Семигалии; о том, что Польша должна спокойно владеть городами Чигирином, Каневом, Терехтемировом, Черкассами и другими пограничными; об уплате польским и литовским войскам миллионов в силу союзного договора; о возвращении пушек в Польшу и Литву; о возвращении пленных. Упомянуто было и о том, что уже два года, как в Могилеве живет Рудаковский, неизвестно почему называющийся комиссаром царского величества; он мешается в дела духовные, нарушает мир между католическим духовенством и дизунитами, противными своими и лживыми реляциями может на гнев привести царское величество; "поэтому мы требуем, - писали польские министры, - чтоб этот резидент был отозван, ибо не помним, чтоб когда-либо прежде подобные комиссары жили в землях наших и вмешивались в дела духовные". Наконец, поляки требовали, чтоб епископ переяславский к попам польских областей комиссаров своих не присылал.

Православно-русское дело в польских областях, которым так усердно занялся Петр, естественно, вело к сношениям с главою католицизма, могшим по разным соображениям умерить ревность польских фанатиков. Еще до окончания Северной войны Петр поручил находившемуся в Венеции Савве Рагузинскому снестись с двором папы Климента XI и поставить ему на вид, что, кроме иезуитов, другие католические духовные могут быть допущены в Россию, только бы не мешались в не надлежащую им корреспонденцию и в дела политические, за что именно высланы иезуиты. Савва Владиславич исполнил поручение, и кардинал Отобони отвечал ему, что духовные разных орденов - капуцины, францисканцы, кармелиты - будут заниматься только религиозным учением и богослужением, что папа обяжет их под жестоким наказанием и мысленно не вмешиваться в государственные и гражданские дела; что если папа получит от русского государя желаемую грамоту для своего духовенства в России, то отблагодарит за это признанием титулов и, кроме того, пришлет дорогой подарок-статую или какую-нибудь другую античную вещь. Смерть Климента XI порвала сношеция. Весною 1722 года приехал в Россию иезуит Николай Джанприамо, возвращавшийся в Европу из Китая. Иезуиту дали свободный пропуск, и воспользовались случаем, чтоб через него переслать от имени канцлера Головкина письмо к кардиналу Спиноле с жалобою на гонения, претерпеваемые православными в Польше. "Повелел мне его величество, - говорилось в грамоте Головкина, - писать к вашему преимуществу, чтоб вы представили дело верховнейшему понтифексу и склонили бы его послать в Польшу крепкий указ не обижать людей греческого исповедания в противность трактатам, но дать совести их покой и свободу, ибо над совестию один бог имеет власть. И если католики, польские и литовские, не перестанут гнать христиан греческого закона и принуждать их с таким непристойным насилием к унии, то его императорское величество принужден будет против своего желания в возмездие запретить духовным латинского закона отправлять в России свое богослужение". Только в начале 1724 года иезуит отвечал русскому канцлеру, что кардинал Спинола писал к папскому нунцию в Польше Сантини с требованием подробного изложения дела. Сантини отвечал, что в Риме желают иметь подробнейшие сведения, тем более что из Польши извещают, что русский государь уже заявил свои требования польскому двору; но в этих требованиях многие пункты неверны, и в Риме ждут из Польши верных известий для окончания дела.

Цитата

Однажды я провел в размышлениях целый день без еды и целую ночь без сна, но я ничего не добился. Было бы лучше посвятить то время учению.
Конфуций