Глава четвертая. Продолжение царствования Михаила Феодоровича. 1635-1645 (часть 15)

<< назад | начало | вперед >>

Приехав на Дон, послы узнали, что турские люди побрали и сожгли козачьи городки - Маныч, Яр, Черкаск, людей побили и в плен повели; остальные атаманы и козаки перебежали в Верхний Раздорский городок, засели тут и выбрали в старшины атамана Ивана Каторжного. Послы поехали в Раздоры, отдали козакам государеву грамоту и жалованье и говорили речь по наказу; козаки отвечали, что они государской милости и жалованью рады, но с азовцами помириться никак нельзя, потому что турские люди их вконец разорили. На третий же день по приезде послов в Раздоры, июня 6-го, городок этот был осажден турками и татарами, которые, однако, ушли после жестокого боя с козаками; последние помирились с Азовом, и послы отправились в этот город, откуда переехали в Константинополь. Здесь послы встречены были честно: приказные люди молдавского воеводы Василия прислали им баранов, кур и овощей на 20 блюдах; великий визирь послал цареградских овощей 250 блюд да 100 хлебов пшеничных. Чтоб не раздосадовать визиря, послы ездили к нему прежде представления султану; переводчик Зелфикар-ага дал им заметить, что визирь неподатлив, что надобно послать большие подарки любимцу его Резеп-аге; послы отослали Резеп-аге четыре сорока соболей на 215 рублей. Дело пошло на лад: визирь дал слово Резеп-аге, что станет делать посольские дела так, как царским послам годно. Визирю отослано было десять сороков соболей ценою на 2000 рублей, и он дал слово, что султан будет писать государя царем с полным титулом. На отпуске султан сказал послам: "Скажите великому государю, чтоб он для общей нашей братской дружбы и любви велел послать свое повеление к донским козакам, чтоб они на Черное море не ходили, моих сел и деревень не воевали, людей не побивали и в полон не брали, а я пошлю свое повеленье к крымскому хану, к кафинскому паше и к азовскому князю, чтоб они на украйны государя вашего сами не ходили и воинских людей не посылали".

После отпуска пришел к послам переводчик Зелфикар-ага и сказал, что великий визирь про государево посольское дело говорил все доброе; только он, Зелфикар-ага, думает, что визирь хочет от послов почести; так им бы послать к нему подарок немалый. Послы, поблагодарив Зелфикара за службу и раденье, послали визирю из запасных четыре сорока соболей ценою в 345 рублей; визирь, принявши подарок, отвечал, что он рад служить царскому величеству и его делами промышлять. Хорошие деньги получил визирь также и с молдавского господаря Василия по поводу московского дела: послы, ничего не подозревая, рассказывали прямо, что Василий писал к государю, уговаривая его не разрывать с турками из-за Азова; но визирю очень не понравилось известие о непосредственных сношениях султанского вассала с единоверным государем московским: услыхав об этом от послов, он усумнился и молчал немалое время, а потом послы узнали, что господарь сменен и на его место назначен другой; но у Василия был покровитель, Касим-ага, названный отец визиря; просьба этого Касима была подкреплена тридцатью вьюками ефимков (15000), принесенных к визирю прикащиками молдавского воеводы, и Василий остался на своем господарстве.

Запасные соболи не остались также без действия: визирь объявил послам, что грамота к царю от султана уже написана с полным царским именованьем, свыше прежнего, что написаны грамоты к крымскому хану, кафинскому паше и азовскому князю, чтоб они не смели нападать на московские украйны, чтоб крымский хан отпустил всех русских пленников без выкупа и наказал тех воров, которые приходили войною на московские города. Послы были очень довольны, но потом начало их мучить беспокойство, правду ли сказал визирь? Точно ли исполнено главное, начальное дело, грамота написана ли с полным царским именованьем? Послали за переводчиком Зелфикаром: нельзя ли посмотреть черновую грамоту? Тот отвечал, что она должна быть у думного дьяка: послали к думному дьяку, обещали подарок; думный дьяк отвечал, что грамота у визиря; опять начали просить Зелфикара, сулить подарки немалые: нельзя ли достать грамоту от визиря? Зелфикар обещал подкупить ближних визиревых людей, но возвратился с ответом, что никакими мерами достать грамоты невозможно; только бы послы были покойны, он справлялся у думного дьяка, и тот уверяет, что царское именованье написано сполна; но послы не успокоились, бросились к патриарху, чтоб показал свою службу и раденье: нельзя ли посмотреть черновую грамоту? Патриарх отвечал: "Те грамоты ведать нельзя, но, чтоб послы не сомневались, титул написан, как должно, визирь - человек правдивый, что говорит, то и делает". Наконец, Араслан-ага, назначенный послом в Москву, показал Милославскому надпись на султановой грамоте: "В Иисусове законе над всеми великими государями великому государю московскому, царю всея Руси и обладателю, любительному другу Михаилу Феодоровичу". Тот же Араслан должен был отвезти в Крым, Кафу и Азов запрет воевать московские области. Что касается до козаков, то послы, исполняя наказ, повторили визирю: "Хотя их всех воров государь ваш в один час велит побить, то царскому величеству это не будет досадно". Визирь сказал: "Если вашему великому государю это не будет досадно, то наш государь с донскими козаками управится". Потом спросил: "Великому государю вашему своих ратных людей на этих воров послать можно ли, чтоб их от воровства унять?" Послы отвечали: "Когда эти воры были не разорены, то и тогда великому государю своих ратных людей посылать было на них нельзя, потому что эти воры, люди многих разных государств, называясь донскими козаками, жили в дальных местах воровским кочевым обычаем, переходя с места на место, а теперь и подавно ратных людей посылать не на кого, потому что нынешнею весною приходили на их юрты ваши ратные люди и разорили их без остатка: а что эти воры вашими воинскими людьми разорены, то мы тебе объявляем, что великому государю нашему это не будет досадно". Козаки знали, что московское правительство в сношениях с турецким постоянно величало их ворами, и жаловались: "Всегда про нас так пишут, называют ворами, а службы нашей к ним много. На Дону нам не житье, подождем с моря нашу братью, если они придут все поздорову, то мы еще на Дону поживем, а если с моря придет немного людей, то нам на Дону нечего дожидаться, надобно перейти на другое место: на устье Яицком поставлен город, мы этот городок сроем, станем жить на Яике и на море ходить". Узнавши об этом намерении, царь приказал астраханским воеводам, что если донские козаки станут приходить на Яик, то посылать на них ратных людей и промышлять над ними всякими мерами.

<< назад | начало | вперед >>