Глава третья. Продолжение царствования Михаила Феодоровича. 1619-1635 (часть 8)

<< назад | начало | вперед >>

Отделались от англичан; явились французы с теми же требованиями. Еще в 1615 году царь отправил во Францию посланников - Ивана Кондырева и подьячего Неверова с объявлением о своем восшествии на престол и с просьбою о помощи против поляков и шведов: "Послали мы к вам, брату нашему, - говорилось в царской грамоте, - наше государство обвестить, Сигизмунда короля и шведских, прежнего и нынешнего, королей неправды объявить. А вы, брат наш любительный, великий государь Людвиг король, нам бы, великому государю, способствовал, где будет тебе можно". Понятно, что Людвиг XIII ничем не способствовал. Но осенью 1629 года приехал в Москву в первый раз французский посол Людвиг Деганс (Де-Гэ Курменен). По царскому указу новгородский воевода послал навстречу к нему пристава Окунева с лошадью. Пристав хотел ехать по правую сторону посла, но тот с левой стороны не поехал и не трогался с того места, где встреча была; пристав ему говорил, что у государя бывают турские, персидские, немецкие и другие послы и по левую сторону ездят; француз отвечал, что Турция, Персия, Крым - земли не христианские, а его король христианский и потому ему по левую сторону не ехать, у него о том от короля приказ. Пристав ему говорил: для чего он об этом прежде не объявил до въезда в землю государеву? Посол отвечал, что он русского обычая не знает, потому и не писал, и хотел ехать назад в Юрьев Ливонский, с той лошади сошел, которую прислал ему воевода, подводу, на которой ехал, покинул, стал в телегах да и говорит, что ему учинен позор и он за свой позор смерть примет. Ему говорили, что из государевой земли без государева указа его не отпустят; он отвечал: "Если меня назад и не отпустят, то я буду стоять, корм и питье стану покупать на свои деньги, а с левой стороны не поеду", и стоял до вечера. Наконец француз придумал средство: пусть едут два пристава: один - по левую, а другой - по правую сторону, а он - в середине; Окунев, посоветовавшись с псковским архиепископом, согласился, сам ехал по правую сторону посла, а по левую ехал один сын боярский в виде пристава. Окунев доносил, что французы, едучи дорогою, государевым людям чинили насильства и обиды, посол их не унимал, а пристава не слушались.

Приехавши в Москву, посол бил челом, чтоб государь велел ему давать вина французского да рейнского, а что им идет государева жалованья, питья, и они к тому питью не привычны, да бил челом еще об уксусе. Вина и уксусу дали. Потом он стал требовать, чтоб на представлении государю ему быть при сабле, и Кондырев пред его королем был в сабле; чтоб, изговоря царского величества титул, речь говорить ему в шляпе; наконец, чтоб дали ему возок. Во всем этом отказали. В ответе бояре прежде всего начали говорить, что титул царский в королевской грамоте не сполна написан. Посол отвечал: "У государя моего в государстве повелось изначала, что он ко всем великим государям в грамотах своих имен и титулов не пишет, также и своего королевского имени и титула не пишет, и новостей вводить нельзя". Бояре сказали: "Отчего же с Кондыревым прислана грамота и в ней царское именованье написано сполна?" Посол отвечал, что король велел это сделать по просьбе Кондырева: "Если так писать, как государев титул говорят, то в титуле написаны многие места, всего нам и не упомнить". Бояре говорили, что до сих пор такого образца не бывало ни от которых государей. Посол отвечал: "Если угодно, то государь его вперед царское именование и титул велит описывать, в том он клянется именем божиим и королевскою головою". Когда кончились споры о титуле, то посол объявил статьи: 1) король хочет с царем быть в крепкой дружбе и любви, что царю годно в его государстве, товары или какая сила, то король ни за что не стоит. 2) Торговля подданных обеих сторон без явки и без пошлины. 3) У французских купцов в Московском государстве вольности не отнимать и взаперти не держать: держать им священников и учителей своей веры; быть у них начальному человеку и ведать их во всем. 4) Есть в их странах дом австрийский, в нем князь особый (король испанский), цесарю друг и цесарева рода, и с польским королем они стоят заодно, помощь чинят немалую; королю французскому тот австрийский князь недруг, а царю недруг польский король; прибыль себе те князья получают от того, что посылают торговать в восточную землю, и тем польскому королю помогают; так если царь с французским королем будет в дружбе и любви, торговлю велит францужанам в Московском государстве дать повольную, то государь его станет австрийский дом теснить и торговлю их восточную отнимет, у них силы убудет и польскому королю помогать перестанут. 5) Царское величество позволил бы францужанам ездить в Персию чрез свое государство; от того царю и его подданным будет прибыль большая: англичане, голландцы и брабантцы покупают товары во Французской земле, в Московском государстве продают их дорогою ценою и товары привозят обычные, а францужане станут товары привозить самые добрые и продавать по своей прямой цене. Царское величество - глава и начальник над восточною страною и над греческою верою, а Лудовик король французский - начальник в полуденной стране, и когда царь будет с королем в дружбе, любви и соединенье, то у царских недругов много силы убудет: цесарь римский с литовским королем заодно, а царю с королем французским потому же надобно быть в дружбе и на недругов стоять заодно. Французский король турскому султану друг; зная, что царскому величеству турский султан друг, а над православною христианскою греческою верою царское величество начальник, зная это, король наказал послам своим в Царе-граде, чтоб они русским людям и грекам, которые при них будут, в Царе-граде во всяких делах помогали. Такие великие государи - король французский и царское величество везде славны, других таких великих и сильных государей нет, и подданные их все люди во всем им послушны; не так, как англичане и брабантцы делают все по своему хотенью, что есть дешевых товаров, скупят в Испанской земле, да русским людям и продают дорогою ценою, а францужане будут продавать все дешево. Бояре отвечали отказом в беспошлинной и в персидской торговле, говоря, что французы могут покупать персидские товары у русских купцов, кроме заповедных - белого шелка сырого и селитры; отказали и в учителях веры для французов, потому что у других иноземцев таких нет в Москве, хотя посол и утверждал, что в Париже 12 церквей греческих и у французов обычай бывать у отца духовного по четыре раза в год, так без отцов духовных быть им нельзя. Таким образом, Курменен уехал, не добившись ничего нового.

<< назад | начало | вперед >>