Глава третья. Часть 2.Дела внутренние (часть 9)

<< назад | начало | вперед >>

15 августа, в день Успения, Герберштейн видел великого князя в соборной церкви: он стоял у стены подле двери на правой стороне, опирался на посох, в правой руке держал шапку.

Дошло до нас описание свадьбы великого князя Василия. В средней палате наряжены были два места, покрытые бархатом и камками, положены были на них изголовья шитые, на изголовьях-по сороку соболей, а третьим сороком опахивали жениха и невесту; подле поставлен был стол, накрытый скатертью, на нем были калачи и соль. Невеста шла из своих хором в среднюю палату с женою тысяцкого, двумя свахами и боярынями, перед княжною шли бояре, за боярами несли две свечи и каравай, на котором лежали деньги. Пришедши в среднюю палату, княжну Елену посадили на место, а на место великого князя посадили ее младшую сестру; провожатые все сели также по своим местам. Тогда послали сказать жениху, что все готово; прежде его явился брат его, князь Юрий Иванович, чтоб рассажать бояр и детей боярских; распорядившись этим, Юрий послал сказать жениху: "Время тебе, государю, идти к своему делу". Великий князь, вошедши в палату с тысяцким и со всем поездом, поклонился святым, свел с своего места невестину сестру, сел на него и, посидевши немного, велел священнику говорить молитву, причем жена тысяцкого стала жениху и невесте чесать голову, в то же время богоявленскими свечами зажгли свечи женихову и невестину, положили на них обручи и обогнули соболями. Причесавши головы жениху и невесте, надевши невесте на голову кику и навесивши покров, жена тысяцкого начала осыпать жениха и невесту хмелем, а потом соболями опахивать; великого князя дружка, благословясь, резал перепечу и сыры, ставил на блюдах перед женихом и невестою, перед гостями и посылал в рассылку, а невестин дружка раздавал ширинки. После этого, посидевши немного, жених и невеста отправились в соборную Успенскую церковь венчаться, свечи и караваи несли перед санями. Когда митрополит, совершавший венчание, подал жениху и невесте вино, то великий князь, допивши вино, ударил сткляницу о землю и растоптал ногою; стекла подобрали и кинули в реку, как прежде велось; после венчания молодые сели у столба, где принимали поздравления от митрополита, братьев, бояр и детей боярских, а певчие дьяки на обоих клиросах пели новобрачным многолетие. Возвратившись из Успенского собора, великий князь ездил по монастырям и церквам, после чего сел за стол; перед новобрачными поставили печеную курицу, которую дружка отнес к постели. Во время стола споры о местах между присутствовавшими были запрещены. Когда новобрачные пришли в спальню, жена тысяцкого, надев на себя две шубы, одну как должно, а другую навыворот, осыпала великого князя и княгиню хмелем, а свахи и дружки кормили их курицею. Постель была постлана на тридевяти ржаных снопах, подле нее в головах в кадке с пшеницею стояли свечи и караваи; в продолжение стола и во всю ночь конюший с саблею наголо ездил кругом подклета; на другой день, после бани, новобрачных кормили у постели кашею.

С такими же обрядами была совершена и свадьба младшего брата великокняжеского, князя Андрея Ивановича, женившегося на дочери князя Андрея Хованского; разница была в том, что здесь великий князь, как старший брат, заступал место отца и все делалось с его благословения. Князь Андрей бил челом великому князю о позволении жениться; Василий, давши позволение, за неделю до свадьбы пошел к обедне в Успенский собор, а оттуда отправился к митрополиту и, объявив ему о намерении брата, просил благословения. К князю Юрию послал сказать: "Хотим Андрея брата женить, и ты б, брат наш, поехал ко мне и к Андрею брату на свадьбу". Передавая брату молодую жену, великий князь говорил ему: "Андрей брат! Божиим велением и нашим жалованьем велел бог тебе жениться, взять княжну Евфросинью; и ты, братец Андрей, свою жену, княгиню Евфросинью, держи так, как бог устроил".

Мы видели, как при новом порядке вещей, при утверждении единовластия, затруднительна стала выдача замуж дочерей великокняжеских; на руках Василия после отцовой смерти осталась незамужняя сестра Евдокия; скоро, в 1506 году, представился случай выдать ее замуж не за боярина; пленный казанский царевич Кудайкул, сын Ибрагимов, брат Алегамов, изъявил желание принять христианство, был окрещен торжественно в Москве-реке, назван Петром, а через месяц был обвенчан на Евдокии; мы видели, что дочь его от этого брака, племянница великого князя, была выдана за выезжего князя Мстиславского. Петр дал клятву в верной службе великому князю и детям его и, как царевич, занимал постоянно важное место, напереди всех князей и бояр.

Что касается состава двора великокняжеского московского при Василии, то мы встречаем по-прежнему бояр и бояр-окольничих, из чего ясно, что последнее слово было вначале прилагательное к существительному "боярин"; встречаем и другую форму: боярин и окольничий такой-то; в описании переговоров с императорскими послами находим любопытное заменение слова "бояре" словом советники, после которых непосредственно следуют окольничие: "Которые будут с вами речи явные от Максимилиана, и вы те речи говорили на посольстве самому государю; а которые с вами речи тайные, и государь наш вышлет к вам советников своих и окольничих, и вы тайные речи скажите советникам и окольничим государским". Герберштейн так говорит о значении окольничего: "Окольник занимает должность претора, или судьи, от великого князя назначенного, иначе это-верховный советник (supremus consiliarius), который всегда находится подле великого князя". Мы не должны признать этого свидетельства вполне справедливым, ибо на основании русских известий не можем видеть в окольничем верховного советника; но мы можем догадаться, почему Герберштейн приписывает ему такое значение, если это был действительно человек, постоянно находившийся при великом князе, непосредственный исполнитель его приказаний, если великий князь являлся не иначе как в сопровождении окольничего или окольничих, если во время похода, поездов великого князя окольничие ехали вперед по станам, всем распоряжались. Переводя на наш язык, мы не можем назвать окольничих иначе как свитою великого князя. Пред смертию своею Василий в такой форме обращается ко двору своему: "Вы, бояре и боярские дети и княжата! Как служили нам, так теперь и вперед служили бы сыну моему". При дворе Василия встречаем оружничего, ловчего, крайчего, стряпчих, рынд, подрынд, ясельничего. Из лиц правительственных встречаем городничих, которых в Москве было несколько: на их ответственности, как мы видели, было построение моста через Москву-реку для проезда больного великого князя. Видим, что бояре выезжали в поход с своим двором, своими дворянами. Встречаем в разрядных книгах местнические случаи, к сожалению, без подробностей, без означения причин, почему известные лица не хотели быть вместе с другими; например, в 1519 году был суд окольничему Андрею Никитичу Бутурлину с Андреем Микулиным, сыном Ярова, на Волоке-Ламском; по суду князь великий окольничего Бутурлина оправил, Андрея Ярова обвинил и правую грамоту на него пожаловал, дал; или писал князь Михаил Васильевич Горбатый, что быть ему непригоже для князя Федора Оболенского-Лопаты да для боярина Ивана Бутурлина, и князю Михаилу писано, что был на службе и служба эта ему без мест; такой же ответ получил князь Михайла Курбский, писавший против тех же самых лиц, и Андрей Бутурлин, писавший против Курбского.

<< назад | начало | вперед >>