Глава третья. Продолжение царстования императрицы Екатерины II Алексеевны. 1171 год (часть 13)

<< назад | начало | вперед >>

Фридрих с нетерпением дожидался приезда принца Генриха, "который должен был рассказать ему многое, что нельзя было написать, должен был представить дело гораздо яснее". 17 февраля (н. с.) Генрих приехал в Потсдам, и в то же самое время, если не из рук Генриха, король получил ответное письмо Екатерины на письмо о мирных условиях с Портою. Рассказы Генриха о возможности повести дело насчет лестной добычи не позволили теперь Фридриху делать сильных возражений на объяснения русской императрицы; но, с другой стороны, он не мог смотреть равнодушно на упорство петербургского двора оставаться при прежних мирных условиях с Портою, и потому Фридриху оставалось одно старое средство - склонять Екатерину к смягчению условий напугиванием Австриею, ее вооружениями. Не касаясь нисколько русских условий, Фридрих писал, что венский двор собирает две армии в Венгрии и что работают над экипажами императора: "Ваше в-ство увидите из этого, что положение дел критическое, что горючие материалы все приготовлены и что одна искра может воспламенить пожар позначительнее настоящего. Ваша слава может только увеличиться от вашей умеренности".

Это было приготовление; потом должно было идти прямое предложение за умеренность относительно Турции вознаградить себя на счет Польши. 20 февраля (н. с.) в Потсдаме приготовлена была депеша Сольмсу; принц Генрих ее одобрил; в депеше говорилось, что австрийцы заняли польские земли на пространстве 20 миль; о целости владений республики не может быть более речи, а надобно хлопотать о том, чтобы ее нарушение не повредило равновесию между Австриею и Пруссиею. Для этого нет другого средства, как подражать примеру Австрии. Это не может возбудить никакого противодействия: поляки, которые одни имели бы право восстать против этого, не заслуживают никакого внимания, и, если государства будут согласны друг с другом, мирное дело не встретит никаких препятствий. Чрез несколько дней новая депеша: опять указание, что Австрия смотрит на занятые ею польские земли как на свою собственность; это заставляет короля думать, что он и Россия должны воспользоваться благоприятным случаем и позаботиться о собственных интересах. Для России все равно, откуда она получит вознаграждение, на которое имеет право за военные убытки, и так как война началась единственно из-за Польши, то Россия имеет право взять себе вознаграждение из пограничных областей этой республики. Король также никак не может обойтись, чтоб не приобресть себе часть Польши. Это послужит ему вознаграждением за субсидии и за другие потери, которые потерпел он во время войны; король будет очень рад возможности говорить, что новым приобретением он обязан России, а это еще более укрепит союз его с нею и даст ему возможность быть полезным для России в другом случае.

Внушения принца Генриха в Петербурге не остались без действия. Вспомним слова принца, что в Совете разногласие: партия, противоположная Панину, желает, чтоб Россия взяла свою долю из Польши вместе с другими; но видимый глава этой партии был граф Григ. Орлов, хотя бы за кулисами и двигал машину Чернышев. В заседании Совета 7 февраля генерал-фельдцейхмейстер предлагал, что весьма было бы полезно, если б границу нашу с Польшей составляли протекающие близ нее реки. В Совете по этому поводу были многие политические рассуждения. Но если нравилась мысль Генриха о разделе, то не могли не быть удивлены предложением, что этот раздел, в котором Пруссия и Австрия будут участвовать даром, без пожертвований с своей стороны, для России должен заменить выгоды мира с Турциею, купленные тяжелою во всех отношениях войною. Панин, которому Сольмс сообщил королевские депеши, сказал прусскому послу, что план раздела Польши не встретит в Совете большого противоречия, ибо часть его членов давно уже смотрит на него благоприятно, но для осуществления его находятся большие затруднения. Императрица так часто давала торжественные обещания сохранить целость Польши, что нарушение этого принципа произведет повсюду самое неблагоприятное впечатление. Панин настаивал, чтоб дело велось сообща с венским двором. Это настаивание понятно, ибо тогда являлась возможность соединить польское дело с турецким, которое для русского двора стояло на первом плане, являлась возможность уладить с Австриею насчет Турции, с которою Россия заключит мир на всей своей воле при помощи Австрии, последняя получит вознаграждение из турецких владений. Но Фридрих этого не хотел, и гр. Сольмс передал Панину объяснительную записку, в которой говорилось: "Прусский король думает, что австрийцы вооружились для придания вида своим переговорам. Он думает, что они никогда не согласятся на отторжение Молдавии и Валахии от Порты. Он думает, что приобретение Азова и торговые выгоды, выговоренные Россиею для себя, не встретят никакого затруднения. Он думает, что татарское дело может еще уладиться согласно желанию России. Вот почему король предлагает, что для вознаграждения России за военные издержки она должна получить кусок Польши по своему выбору; быть может, можно будет заставить турок прибавить еще некоторую сумму денег. Если Россия хочет получить вознаграждение в Польше, то король ручается, что это приобретение будет сделано без пролития крови".

<< назад | начало | вперед >>