Глава первая. Продолжение царстования императрицы Екатерины II Алексеевны. 1766 и первая половина 1767 года (часть 17)

<< назад | начало | вперед >>

В то время когда из всех концов России собирались ехать в Москву выбранные депутаты для комиссии о новом Уложении, сочинительница наказа путешествовала по Азии, как она любила выражаться в письмах к своим западноевропейским друзьям-философам. В конце апреля Екатерина выехала из Москвы, давши генерал-рекетмейстеру Козлову приказание: "Во время моего отсюда отсутствия продолжайте почасту ходить по коллегиям, дабы те порядки пока не пришли в упадок, которые, мы, слава Богу, хотя с трудом завели". 29 апреля она приехала в Тверь, где 2 мая села на суда и отправилась по Волге. 7 мая, не доезжая устьев Мологи, путешественники целый день задержаны были сильным противным и холодным ветром. На другой день Екатерина писала Панину, оставшемуся в Москве с великим князем: "Сегодня идем всячески и с нарочитым успехом, хотя погода и противна; только лихо дойти до устья Мологи: там уже река вдвое шире и меньше вьется. Мы все здоровы, и в гошпитале лишь 5 человек больных, хотя в моей свите близко двух тысяч человек всякого звания".

9 мая Екатерина приехала в Ярославль и на другой день писала Панину: "Собираюсь ехать на разные фабрики. Чужестранные министры все здесь в полном удовольствии. Изволь-ка мне прислать дела, я весьма праздно живу". В Ярославле в это время шло трудное для разбора и неприятное дело по поводу столкновения крупного купечества с мелким. К приезду императрицы купцов уговорили подать ей следующую просьбу: "Бьют челом ярославские первостатейные, и среднестатейные, и мелкостатейные купцы. Известно вашему имп. в-ству по прошениям здешнего сред-нестатейного купечества на первостатейных купцов, бывших в присутствии в магистрате, и старших с товарищи здесь следствие, и оттого между нами умножающиеся ссоры и междоусобия, и что оные угрожают нашему городу совершенным разорением. Мы являемся целым городом перед священное вашего имп. в-ства лицо. От междоусобия нашего недостойны не только таковой милости, ниже воззреть на ваше имп. в-ство. Угрызает же нас совесть, что мы высочайшего присутствия вашего имп. в-ства не употребляем в свою пользу и упадший наш город от несогласия между собою не обновим и воскресим примирением. Чего ради, собравшись в старшинский дом все наличное здешнего города всех статей купечество, в присутствии г. генерал-полицеймейстера Ник. Ив. Чичерина согласились между собою без малейшего от кого-либо принуждения единодушно учинить мир с истинным раскаянием, с таким между собою договором: первостатейным купцам взнесть в казну подушных денег за все ярославское купечество 10000 рублей; они же должны заплатить просителям - средне-статейным купцам за проезды и другие убытки по следственному делу 1500 рублей да на разные канцелярские расходы по тому следствию 500 рублей. А со среднестатейных состоящую на них с 759 по 764 год за неплатеж подушных и других поборов доимку 2019 рублев собрать, а с тех среднестатейных, которые пришли в упадок, той доимки не взыскивать". Екатерина осталась недовольна ярославским воеводою Кочетовым и велела Сенату заменить его другим, выставив в указе причину, что Кочетов "по нерасторопности своей должность свою исполняет с трудом и не может способствовать восстановлению мира между купечеством".

Дворяне разных уездов съехались в Ярославль со своими новыми предводителями и представлялись императрице в архиерейской трапезе. "Все это имело очень приличный вид", - писала Екатерина. Костромское дворянство прислало двоих депутатов просить высокую путешественницу остановиться в их городе, "кои то исполнили весьма изрядным комплиментом". Прием в Костроме особенно понравился Екатерине, которая писала Панину 15 мая: "Завтра поеду отселе, а иноплеменников (дипломатический корпус) отпущу к Москве. Они вам скажут, как здесь я принята была. Я их всех не единожды видела в слезах от народной радости, а И. Гр. Чернышев весь обед проплакал от здешнего дворянства благочинного и ласкового обхождения".

Свое пребывание в Нижнем Новгороде Екатерина ознаменовала утверждением устава купеческой компании, "понеже купцы Нижнего Новгорода по разным злоключениям пришли в упадок, по собственному их признанию, того для захотела ныне во время прибытия в сей город дать повод к поправлению сего падшего города. Как известно, что все почти купцы малые имеют капиталы, а по той причине не могут расторговаться, то составить им компанию" и проч. В Ярославле Екатерина осталась недовольна воеводою, а в Нижнем - архиереем, о котором писала к новгородскому митрополиту Димитрию Сеченову: "Здешний преосвященный, кажется, человек слабый, но по старости еще бодр, и видно, что он выбирает также людей слабых и таких, кои или сами весьма вольны, или таких опять, кои мало его слушают, а по большей части все простяки. Притом во всем здешнем духовенстве примечается дух гонения. Сия же епархия кажется весьма достойна особливого примечания, ибо число правоверных, думаю, меньше, нежели число иноверных и раскольников: итак, кажется, нужнее всего здесь, иметь священство просвещенное учением, нрава кроткого и доброго жития, кои бы тихостию, проповедию и беспорочностию добронравного учения подкрепляли во всяком случае Евангельское слово. Противное сему поведение было приметно, которое здесь для примера опишу: в дворцовом селе Городце, где мне случилось быть на освящении церкви, в находящемся близ того села Федоровском монастыре, умалчивая о том, что игумен так стар, что насилу служить может, и что монахи так мало его почитают, что громко с бранью наставляли, как ему служить, что и действительно он худо знал, еще приходские городецкие священники подали мне челобитную, чтоб сделано было рассмотрение о их пропитании, прописывая, будто лишились они всех прихожан за запискою оных в раскол. Приехав сюда, требовала я справки, много ли прибыло по ревизии оных, и нашла, что действительно много; потом пришли к Елагину того села раскольники и говорили ему, что священники с ними обходятся, как с басурманами, и если у кого родится младенец и пошлют по священника, то сей, гнушаясь их, не хочет ни молитвы давать, ни крестить младенца, о чем Елагин здешнему преосвященному донес, дабы послал приказания к священникам о молитвах и крещении младенцев. Из сего, кажется, заключить можно, сколь много огорчения в духах друг против друга, что не поспешествует тому спокойствию между гражданами, кое благоразумие старается везде установить; вашему же преосвященству известно, сколько кротость пастыря все сие прекратить может, ибо в вашей епархии и в Тверской очевидные примеры сему. Итак, прошу ваше преосвященство иметь бдение, дабы в сей Нижегородской епархии при случае ваканции было весьма осторожно поступлено в выборе персоны, ибо один человек слабостью и несмотрением иногда то испортит, что насилу в 20 лет поправить можно. Все сие пишу в крайней откровенности и доверенности к вашему преосвященству, желая все видеть к благу устроено, наипаче сию важную часть".

<< назад | начало | вперед >>