Глава третья. Продолжение царствования Петра I Алексеевича (часть 14)

<< назад | начало | вперед >>

В начале августа приехал в Вену генерал-адъютант барон Левенвольд, которому в Петербурге дан был наказ представить венскому двору постоянное желание царя заключить с ним союз, но все предложения об этом с русской стороны до сих пор остаются напрасными; видя это, царь заключил союзный договор с Франциею, но и тут когда французское правительство требовало, чтоб Россия при нарушении Утрехтского и Баденского договоров обязалась помогать Франции войском за субсидию, то царь не согласился вступить в это обязательство, не желая сделать что-нибудь противное цесарю. Царь надеется, что цесарь, усмотря такие его доброжелательные поступки, перестанет верить ложным и неосновательным внушениям насчет России. Царь не имел никогда никакого намерения вмешиваться в имперские дела и приобрести владения в империи, как разглашают недоброжелательные люди; это ясно из того, что, имея в руках Штетин, отдал его в посессию королю прусскому; легко мог получить Висмар и Штральзунд, но никогда их не домогался. Вступился за герцога мекленбургского, зная, что его преследуют по письмам барона Бернсторфа, мекленбургского дворянина, который извлекает для себя большие выгоды из ссор между герцогом и его дворянством. Все ложные против России внушения происходят от ганноверского двора. Цесарь недоволен манифестом царским о царевиче Алексее, где сказано, что цесарь склонил царевича к выезду из своих земель; но, во-первых, это правда, во-вторых, манифест издан только для подданных царского величества, а потом напечатан на иностранных языках иноземными министрами, в чем русское правительство не виновато. С польской стороны делаются внушения, будто царь выдает племянницу свою за претендента; но это явная ложь: по просьбам польского короля царь сговорил было эту племянницу свою за герцога вейсенфельского, но так как это дело от них разными штуками промедлено, то царь заблагорассудил сговорить племянницу за родственника короля прусского, старшего сына маркграфа Филиппа. Русские войска не выходят из польских владений потому, что жители Данцига обещали пресечь всякие сношения с шведами и действовать против них, что должен был им приказать сделать государь их, король польский, но он до сих пор не сделал на этот счет никакого распоряжения, и потому царь приказал князю Репнину с его дивизиею оставаться в Польше до тех пор, пока жители Данцига исполнят свое обещание, тем более что из многих мест получаются ведомости о намерении короля шведского высадиться у Данцига. Левенвольд должен поступать, смотря по тамошним делам, по совету Веселовского, но должен остерегаться, чтоб не показать со стороны царского величества боязни или унижения, а стараться только об искоренении враждебных внушений и добиться отозвания Плейера.

На первой аудиенции император сказал Левенвольду: "Мы его любви, царю, вашему государю, за обнадеживание в дружбе очень благодарны, чего и с нашей стороны себе надеяться может; что же касается резидента нашего Плейера, то мы, рассмотря его поведение и поступок, удовольствуем в том его любовь, царя". Прошел август, сентябрь - удовольствования не было, ждали верных известий о ходе Аландского конгресса; а между тем прусский король, испугавшись, что Австрия с торжеством вышла из турецкой войны, прислал в Вену министра своего, Книпгаузена, поздравить цесаря с блестящим миром и внушить, что король его собирает большое войско только для собственной защиты, к пользе империи и на службу цесарского величества; обнадежить, что при аландских переговорах не заключит мира со шведами, а в мекленбургском деле исполнит поручение цесаря относительно примирения герцога с его дворянством, и если герцог цесарского приказания ослушается, то поступит с ним по имперской конституции. "Знатно, - писал Веселовский, - что прусский двор по обыкновенной своей политике, сомневаясь в благоприятном исходе аландских переговоров, хочет про запас прислужиться у цесаря своими внушениями". Проходил и октябрь - удовольствования не было; но Левенвольд и Веселовский получили рескрипт, в котором царь изъявлял готовность содействовать мирному решению мекленбургского дела. Тон императорских министров тотчас переменился, когда Веселовский объявил им об этом; они стали обнадеживать резидента, что по собственному почтению к царскому величеству цесарь покажет всевозможную склонность к герцогу и сделает так, что герцог получит над своим дворянством такие же права, какие имели его предшественники, только бы царское величество уговорил герцога не оказывать императору дальнейшего сопротивления; а цесарь простил ему все прежнее для царского величества. Царское величество обнадеживает, что в имперские дела мешаться не хочет: так изволил бы вывести из Мекленбурга свои четыре батальона. С этим Левенвольд и отправился назад, в Петербург. Цель его посольства была достигнута в том отношении, что Плейер был отозван. Между тем с польской стороны продолжалась работа: Флеминг вместе с английским посланником хлопотал о заключении с императором оборонительного союза, которого главная цель - вытеснение русских войск из Польши. Но венский двор откладывал дело, выжидая, чем кончится Аландский конгресс. В декабре Веселовский узнал, что проект оборонительного союза между Австриею и Польшею уже подан императору; резидент отправился к министрам с протестом; министры отвечали ему, что союз еще не заключен, да и нет в нем ничего предосудительного интересам царского величества: дело естественное и никому не противное, что император и король Август хотят обязаться взаимною обороною земель своих, особенно при нынешних обстоятельствах, когда видят постоянное пребывание русских войск в Мекленбурге и в Польше и переговоры на острове Аланде с королем шведским, не имея никаких сведений об этих переговорах - быть может, там заключаются какие-нибудь вредные для цесаря договоры. Веселовский отвечал, что если император обнадежит царя своим словом, что герцогу мекленбургскому обиды перед дворянством сделано не будет, то четыре русских батальона будут немедленно выведены; также русские войска выйдут и из Польши, когда исчезнет опасение насчет высадки шведов у Данцига; касательно же аландских переговоров он, резидент, обнадеживает царским именем, что ничего вредного для цесаря там не становится; но заключение союза между императором и королем польским, разумеется, заставит и царя принять меры для своей безопасности. Прусский резидент также протестовал против союза; и ему отвечали, что союз оборонительный и потому никому вреден быть не может; прусскому королю тревожиться нечего, и если он захочет приступить к союзу, то его примут; а союз необходим, потому что русские войска стоят в Польше. "Они стоят потому, что грозит высадка шведов к Данцигу", - говорил резидент. "Предлог пустой, - отвечали министры, - шведский король в Норвегии и не думает о высадке; мы видим русское намерение, чтоб только на чужих проторях жить и разорять Польшу, но против этого мы должны принять меры". Веселовский сообщил своему двору известие о плане императора, переданное верным человеком: когда будет заключен оборонительный союз с королем польским, то предложить на Регенсбургском сейме всем князьям империи, не хочет ли кто из них приступить к этому союзу, и таким образом ввести в него всю империю; цель союза будет - выслать русские войска из Мекленбурга и Польши и принять меры, чтоб никогда они в Германию и Польшу не вступали; таким образом, король прусский будет оторван от России и принужден вступить в союз империи с Польшею. При этом если даже будет заключен мир между Россиею и Швециеюи Карл XII вторгнется в Германию, то он будет уже неприятелем всей империи.

<< назад | начало | вперед >>