Глава третья. Продолжение царствования Петра I Алексеевича (часть 23)

<< назад | начало | вперед >>

Мы видели, как в 1714 году Курбатов волею или неволею отправился вице-губернатором в город. Здесь он опять должен был столкнуться с своим старым милостивцем. Меншиковым были выведены трое братьев Соловьевых: один из них, Федор, управлял имениями светлейшего князя; другой, Осип, был царским комиссаром в Голландии, занимался продажею казенных товаров, переводом денег из России за границу и т. д.; третий брат, Дмитрий, был обер-комиссаром в Архангельске, а комиссаром при нем был Племянников, который как мы видели, подарил Меншикову через Курбатова 2000 рублей в почесть. Соловьевы и Племянников действовали заодно, дружно, в интересах своего благодетеля. Вслед за назначением Курбатова вице-губернатором в Архангельск в сентябре 1711 года вышел сенатский указ: "Все товары (казенные) велено принимать и у города продавать и за море отпускать вице-губернатору Курбатову да обер-комиссару Дмитрию Соловьеву вместе; а прежде эти дела ведали Соловьев с комиссаром Племянниковым". Таким образом, Племянников отстранялся, и Соловьев должен был действовать вместе с вице-губернатором, при котором необходимо должен был играть уже второстепенную роль. Прошел год, в мае 1713 года новый сенатский указ: "Государевы товары, которые ведали у города Архангельского вице-губернатор Курбатов и обер-комиссар Соловьев обще, и тех товаров вице-губернатору, кроме таможенного усмотрения и пошлинного счета, ничем не ведать для того, что от разных управителей чинится в торгах царского величества не без повреждения: убыток от икры, что прислана к весне, упустя самую добрую пору, зимнее время. Ведать товары обер-комиссару одному". Стало быть, Курбатов помешал и отстранен Сенатом, с которым у него нелады и который поэтому легко исполнил желание светлейшего князя. Но Курбатов был не такой человек, чтоб мог позволить отстранить себя безнаказанно. В июне 1713 года он подал донос: "Дмитрий Соловьев отпустил за море своего хлеба в 1709 году 8081 четверть, в 1710 - 7556, в 1711 - 6973, пшеницы - 155 четвертей, итого в три года отпущено 22766 четвертей, а государева хлеба отпущено 32709 четвертей. А указ 1705 года под смертною казнию запрещает торговым людям закупать хлеб в отпуск за море, закупается хлеб на государя. А в прошлом 1712 году в письме его, Соловьева, к нему, вице-губернатору, писано, что писали к нему из Амстердама, из конторы брата его, что хлеб ныне покупать не надлежит, ибо и старого за морем не продано ничего. И сие признал он, вице-губернатор, за ним, Соловьевым, неправду, ибо пишет, чтоб хлеба государева не посылать, что и старого ничего не продано и купцов нет, и посему можно разуметь, как может государев хлеб быть в продаже, что своего ими отпущено за море число многое, и, знатно, того ради он, Соловьев, посылку государева хлеба удержал, дабы им прежде свой хлеб продать, а государев после". В конце августа новое письмо от Курбатова Макарову: "Светлейшего князя и г. барона Шафирова у города и у нас содержится компания - торг солью, трескою и моржевыми костьми, а ведают торг Дмитрий Соловьев да племянник его Яков Неклюдов и покупают у города на имя светлейшего князя премногие товары, как будто на те товарные деньги, для домового расхода светлейшему князю, но весьма неприличные для его светлости, напр. несколько сот пар рукавиц, чулков, платков, а из знатных товаров множество; видно, что светлейший князь о том ничего не знает и покупают они эти товары под его именем себе, не платя пошлин". Курбатов и в Архангельске был таким же неохотником до немцев, как прежде в Москве, по-прежнему пользовался случаем указать на недостоинство немца и просить о замещении его русским. В том же письме он писал Макарову: "Просил я царское величество о присылке вместо полковника Вебера (коменданта) другого полковника; а тот Вебер, ей-ей, ни к чему не годный, всегда пьян и без моего ведома ловит к себе на двор в ярмарку торговых людей, бьет и берет взятки, только стыд перед иноземцами; умилосердись надо мною, сделай, чтоб был прислан добрый человек, кто-нибудь из русских". Но теперь немцы соединились с русскими против прибыльщика: двое голландских купцов подали своему резиденту в Петербурге жалобу, что Курбатов заставил их заплатить самым незаконным образом 6000 рублей; в Сенате против Курбатова действовал Самарин: он поднял старое, известное нам дело о фальшивом серебре. По доносу Курбатова на Соловьева и вместе по жалобам русских и иностранных купцов на Курбатова отправлен был в Архангельск майор князь Волконский. Вице-губернатор был недоволен действиями следователя и писал Макарову в ноябре 1713 года: "Г. майор князь Волконский Соловьева и других только допросил, а о совершенном розыске, бог весть, будет ли иметь старание, ибо, по-видимому, очень с ними поступает легко. Прошу вас всеусердно, по твоей отеческой ко мне милости яви мне, что он к его величеству на меня пишет? Я думаю, он очень хлопочет, чтоб по сенатскому указу меня ему допрашивать и турбовать и тем препятствовать мне в деле Соловьева; и если будет ему это позволено, то лучше мне умереть, нежели такое бесславие во всей губернии иметь; неужели такое мне будет воздаяние за мои истинно усердные труды! Я писал на Соловьева по ревности моей, никого не боясь, а что он врал на меня в допросе и тому будут верить, то где же будет истина? Как возможно будет вперед в усердии простираться? Если бы я захотел молчать, то, знаю, получил бы от него очень хороший гостинец. Но все это по ревности моей презрено. Премилостивейший мой государь, батька! если ты меня в моем сиротстве оставишь, то мне уже не у кого больше будет искать помощи, истину тебе говорю: едва не вси мя возненавидеша".

<< назад | начало | вперед >>