Глава вторая. Продолжение царствования Петра I Алексеевича (часть 2)

<< назад | начало | вперед >>

На поляков была плохая надежда; гораздо важнее была помощь, какую могли оказать в самих турецких владениях "бедные христиане, которые зело ревностно к нам поступали". На первом плане, разумеется, стояли тут Дунайские княжества. В Валахии господарем был Бранкован; в Молдавии прежний господарь Николай Маврокордат был свергнут Димитрием Кантемиром, который был обязан своим успехом крымскому хану. Последний прямо сказал султану в полном диване: "Бранкован богат и силен, у него много войска, он предан русским; неосторожно при настоящих обстоятельствах оставить в его руках Валахию; ежеминутно должно ждать от него измены и помехи успеху нашего оружия. Надобно захватить его, потому что добровольно он не явится в Константинополь; только Димитрий Кантемир в состоянии исполнить это дело, и потому назначьте его молдавским князем, а Николай Маврокордато не способен на это. Не могу сноситься я о важных делах с человеком, которому не верю". Кантемир получил Молдавию с обещанием, что если успеет захватить Бранкована, то ему отдадут и Валахию. Между тем турки объявили войну России. С одной стороны, христианское народонаселение с затаенным восторгом ждало полтавского победителя, с другой - турки делали сильные вооружения. На Молдавию должен был пасть первый удар. Кантемир, слабый между двумя сильными, прибегнул к оружию слабого, хитрости. Он вошел в тайные сношения с русским царем, открывал ему планы дивана и, чтоб удобнее прикрыть свое поведение, выпросил у визиря позволение прикинуться другом русских, чтоб лучше проникнуть их тайны. Визирь дал позволение, и Кантемир действовал на свободе: поверенный его в Цареграде, Жано, открыто отправлялся в Семибашенный замок, переговаривал с русским послом, принимал от него депеши и отсылал к Кантемиру, который пересылал их царю. Но долго хитрить было нельзя: два войска - турецкое и русское двигались к Молдавии. Кантемир созвал совет бояр и спрашивал, что делать в таких обстоятельствах! Бояре отвечали, что надобно удалиться куда-нибудь в безопасное место и дожидаться, на чьей стороне будет победа, чтоб принять сторону победителя. Кантемир удалился в Фальчинский уезд, но еще прежде отправил к Петру в Польшу посла Стефана Луку для заключения окончательного договора, давши знать туркам, что послал Луку с целию разведать силы и планы неприятеля. 13 апреля 1711 года Лука заключил с царем договор: "Господарь находится вечно под защитою царского величества, как верным подданным надлежит, и должен сперва секретно принесть присягу и, подписав своею рукою и припечатав княжою печатью, прислать как можно скорее с верным человеком; крайний срок присылки - последние числа мая. Это будет содержано в величайшей тайне до самого вступления русских войск в Молдавию; а между тем господарь обязан показывать царскому величеству всевозможную верную службу в корреспонденции и в прочем, как может, тайно". Пункты, на которых Кантемир принимал подданство, были следующие: 1) Молдавия получит старые границы свои до Днестра, со включением Буджака. До окончательного образования княжества все укрепленные места будут заняты царскими гарнизонами, но после русские войска будут заменены молдавскими. 2) Молдавия никогда не будет платить дани. 3) Молдавский князь может быть сменен только в случае измены или отречения от православия; в таком случае будет избран в преемники ему один из сыновей или братьев его; престол останется всегда в роде Кантемира до совершенного его прекращения. 4) Царь не будет заключать мира с Турциею, по которому Молдавия должна будет возвратиться под турецкое владычество. Кроме этого договора был еще другой - насчет будущей судьбы Кантемира, если военное счастие не будет на стороне русских. Царь обязался: 1) если русские принуждены будут заключить мир с турками, то Кантемир получает два дома в Москве и поместья, равные ценностию тем, которыми он владеет в Молдавии, сверх того, ежедневное содержание для себя и для свиты своей он будет получать из казны царской. 2) Если Кантемир не пожелает остаться в России, то волен избрать другое местопребывание.

В то время, когда молдавский господарь договаривался, обеспечивал свою судьбу в случае успеха и неуспеха русского оружия, "бедные христиане" действовали. Еще в мае 1710 года приезжал в Москву сотник Богдан Попович и привез грамоту от австрийских сербов, из городов Арада и Сегедина, от полковников Ивана Текелия и Волина Потыседа. Полковники писали: "О благочестивейший царю, красносиятельное солнце правды! милостивым оком воззри на нас, убогих, и твоими царскими щедротами промысли о нашей отеческой Сербской земле, от многих лет, грех ради наших, ярмом бусурманским обремененной, особенно когда воздвигнет господь бог крестоносную десницу твою на бусурмана; не забудь и нас, малейших, приглашением царским и милованием своим, да и мы потщимся службою своею за своего православного царя". Когда султан объявил войну, то сербский полковник Михайла Милорадович отправлен был для поднятия черногорцев против турок. В грамоте царя к черногорцам говорилось: "Известно да будет вашим благородным особам и всем народам, почитателям распятого Христа, бога нашего, чрез его же все надеемся в царствие его внити, добросердечно потрудившись за веру и церковь. Понеже турки-нечестивцы, видя наше царское величество христианскому народу доброжелательных и милостию божиею в воинских поступках преуспевательных и возимевши подозрение, будто мы намерены отбирать от них неправедное завладение и христианам, под игом их стонящим, воспомогать, осоюзились с еретиком королем шведским и нашему царскому величеству безо всякой от нас данной причины войну объявили: того ради мы, видя их такие неправды и презирая на гонение христиан, призвав бога на помощь, принуждены собирать не токмо наши войска и силы, но и прочих потентантов, союзников наших, и сего года имеем намерение идти на них войною, дабы не токмо против бусурмана отпор чинить, но и сильным оружием в средину владения его вступить и православных христиан, аще бог допустит, от поганского ига освободить. С любезно верными и искусными нашими войсками самоперсонально выступаем против врага, ибо должно презреть страх и трудности за церковь и православную веру и не только воевать, но и последнюю каплю крови пролить, что от нас по возможности и учинено будет. Притом, понеже известна нашему царскому величеству храбрость древних ваших владетелей, глубина добрых ваших христианских сердец и искусство, которое прежде сего по должности своей чрез храбрые оружия за веру в воинских случаях вы оказывали, как мы удостоверились из книг напечатанных, и во всем свете выхваляются искусства ваших народов, что Александр Македонский с малыми войсками тамошних народов многих царей побил и многие империи завоевал и бессмертную славу в военном обхождении по себе оставил; что Георгий Кастриот, сиречь Скандербег, во всю свою жизнь с немногими войсками вашего ж народа не токмо лютому поганскому зубу не допустил себя терзать, но еще на шестидесяти трех главных баталиях неприятеля наголову побил; и ежели бы прочие деспоты и владетели ваши с такими ж сердцами трудились, то не допустили бы себя в неволю и наследников своих в подданство. В нынешнее от бога посланное время пристойно есть вам древнюю славу свою обновить, осоюзившись с нашими силами и единодушно на неприятеля вооружившись, воевать за веру и отечество, за честь и славу вашу и за свободу и вольность наследников ваших. Если кто из вас в сей праведной войне потрудится, то от бога получит благовоздаяние, а от нас милость и награждение, и всякий по заслугам и желанию вашему привилегиями нашими пожалован будет, ибо мы себе иной славы не желаем, токмо да возможет тамошние христианские народы от тиранства поганского освободить, православные церкви тамо украсить и животворящий крест возвысить. Итак, если будет всякий по возможности трудиться и за веру воевать, то имя Христово прославится наивящше, и поганина Магомета наследники будут прогнаны в старое их отечество, пески и степи арапские". Весною 1711 года Милорадович писал Головкину, что, приехавши в Македонию, Диоклетию и прочие провинции и собравши всех христиан, князей и воевод, он подал царские грамоты Даниилу, митрополиту скендерийскому, и другим, кому следовало. Христиане, прочтя грамоты, сильно обрадовались и начали все единодушно за веру и отечество кровь проливать; и те, которые получали жалованье от венециан и турок, бросили это жалованье, соединились с своими и стали воевать, как при древних сербских царях и королях. Все это воины добрые, писал Милорадович, только убогие; пушек и прочих военных припасов не имеют. Когда он прошлым годом замки, слободы и села разорял и жег, то нуждался в олове и порохе, а достать нигде не мог, потому что латины и венециане под смертною казнию запретили продавать ему эти вещи; также запретили, чтоб никто не принимал его к себе в дом, и оттого, идя на войну и с войны, он принужден был ночевать в церквах. По словам Милорадовича, латины гораздо враждебнее его делу, чем турки, ибо латины надеялись, что земля будет вся их, и когда он пошел на турок, то латины посылали к ним письма, обнадеживая их, чтоб не боялись, и уговаривали турок, чтоб обещали христианам деньги за его голову; но христиане все обещались верно государю служить.

<< назад | начало | вперед >>