Главная История России С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. С.М. Соловьев. История России с древнейших времен. Том 6. Глава шестая. Стефан Баторий (часть 6)
История
Книги
Новости
2013
1234567
2012
312
Наша кнопка


HistoryLine.Ru logo

Статистика


Глава шестая. Стефан Баторий (часть 6)

Речи Иоанна Гарабурде, высказавшееся в них колебание, желание и нежелание быть выбранным, условия выбора, предложенные царем, явное нежелание дать сына в короли - все это не могло усилить московскую сторону на сейме; послы московские не являлись с льстивыми словами, обещаниями и подарками для панов, и Ходкевичу легко было заглушить голос приверженцев царя. Сторона, хотевшая императора Максимилиана или сына его Эрнеста, также не могла осилить: причиною неуспеха была, во-первых, медленность Максимилиана; и он думал сначала, что не он поляков, но поляки будут просить его принять их корону; потом когда были им высланы великие послы Розенберг и Перштейн, то они уже не могли поправить дела и, кроме того, не хотели: оба посла были чехи, свита их состояла также из чехов; подружившись с поляками на частых пирушках, чехи стали вспоминать, что и они прежде пользовались такими же вольностями, какие теперь в Польше, но дом Австрийский отнял их у них и утесняет их поборами, хочет истребить их язык, и, как братья, предостерегали поляков, чтоб они береглись австрийского ига. Послы от князей имперских, явно хлопоча за Эрнеста, сына Максимилианова, тайно советовали полякам совершенно иное; к этому присоединялось еще извечное нерасположение поляков к Австрийскому дому. При таких обстоятельствах нетрудно было французскому послу Монлюку составить многочисленную и сильную сторону для Генриха Анжуйского, брата французского короля Карла IX и сына Екатерины Медичи. В публичной речи своей Монлюк не щадил лести полякам, называл государство их оградою христианства, хвалил их обычаи, утверждал, что французы и поляки похожи друг на друга более всех других народов, не был скуп и на обещания: по его словам, Генрих заведет флот, посредством которого всего скорее воспрепятствует нарвской торговле; приведет в цветущее состояние Краковскую академию, снабдивши ее учеными людьми; отправит на свой счет в Париж сто польских шляхтичей для занятия науками; наберет для польской службы отряд гасконских стрелков. Начались совещания; послышались голоса в пользу избрания одного из своих; но против этого избрания вооружился славный своими талантами, красноречием, ученостию Ян Замойский, староста бельзский, приверженец шляхетского равенства, приверженец французского принца. При подаче голосов большинство оказалось за Генрихом; Монлюк поспешил присягнуть за него в сохранении условий, знаменитых Pacta Conventa; волновались протестанты под предводительством Фирлея: им, разумеется, не хотелось иметь королем брата Карла IX и ждать повторения Варфоломеевской ночи в Кракове или Варшаве, но Монлюк успокоил и протестантов, давши за Генриха присягу в сохранении всех их прав и вольностей. В августе 1573 года двадцать польских послов в сопровождении 150 человек шляхты приехали в Париж за Генрихом. Начали говорить об условиях: поляки потребовали, чтоб не только Генрих подтвердил права протестантов польских, но чтоб и французские гугеноты получили свободу вероисповедания, ибо таково было обещание Монлюка; спросили последнего, как он мог мимо наказа давать подобные обещания. Монлюк отвечал, что действительно не имел об этом наказа, но принужден был обещать, чтоб заградить уста неприятелям Франции, чтоб успокоить протестантов, взволнованных вестями о Варфоломеевской резне; другие послы, желая помешать избранию Генриха, разглашали, что он принимал участие в убийствах; он, Монлюк, отвергал это, уверяя, что резня произошла случайно. "Но если она произошла без ведома королевского, - возражали польские протестанты, - то король обязан наказать ее виновников и дать французским протестантам обеспечение их прав". "Я не знал, что отвечать им, - говорил Монлюк, - и, боясь, чтоб это обстоятельство не помешало избранию, дал требуемую присягу; но так как это не касалось Польши, то король не обязан исполнять обещание". Польские послы, однако, не переставали требовать исполнения обещания; тогда Лавро, папский нунций, взялся уладить дело: в худом платье ночью пробирался он к польским послам из католиков, к епископу познанскому и Алберту Ласкому, которые сначала не очень склонялись на его требования; наконец угрозами католикам, обещаниями протестантам ему удалось достигнуть того, что послы перестали настаивать на исполнении Монлюкова обещания. Это известие всего лучше показывает нам, как сильна была в это время протестантская сторона в Польше и Литве и как у самих католиков не было еще религиозной нетерпимости.

В начале 1574 года Генрих приехал в Польшу; протестанты требовали, чтоб он повторил присягу в сохранении их прав; король уклонялся; они криками своими прервали коронационный обряд, волновали сейм. Партии боролись, Генрих, оказывая явное пристрастие к Зборовским, поджигал еще более эту борьбу; отсюда крики против короля, пасквили, ссоры с французами; редкий день проходил без убийства, совершенного тою или другою стороною; наконец явно была высказана угроза, что Генрих будет свергнут с престола, если не станет лучше исполнять своих обязанностей. Генрих не привык к этим обязанностям во Франции и жаловался, что поляки из королей хотят низвести его до звания парламентского судьи; кроме лени, страсти к пустым забавам Генриху было трудно заниматься делами еще и потому, что он не знал ни по-польски, ни по-латыни; кроме своего языка знал только немного по-италиански и потому сидел как немой в Сенате и думал только о том, как бы скорее вырваться из него; целые ночи проводил без сна в пирушках и в карточной игре, проводил все время с своими французами, убегая от поляков; щедрости и расточительности своей не знал меры, во дворце был такой беспорядок, такая бедность, что иногда нечего было приготовить к обеду, нечем накрыть стол. В таком положении находился Генрих, когда получил весть о смерти брата, Карла IX, причем мать, Екатерина Медичи, требовала, чтоб он как можно скорее возвращался во Францию. Не успевши затаить этого известия, король объявил об нем сенаторам; те отвечали, что надобно созвать сейм, который один может позволить ему выехать из государства; но Генрих знал, как медленно собирается сейм, не надеялся даже получить его согласия на отъезд, слышал о враждебных ему движениях во Франции и тайно ночью убежал за границу.

Цитата

Не поднимешься на высокую гору — не узнаешь ровного места
Китайская пословица