Глава пятая. События от смерти Юрия Владимировича до взятия Киева войсками Андрея Боголюбского (1157-1169) (часть 9)

<< назад | начало | вперед >>

При сильных внутренних волнениях, происходивших во время вторичного княжения Святослава Ростиславича, новгородцы должны были выдержать довольно значительную внешнюю борьбу с шведами. Со времен Рюрика шведы не беспокоили русских владений, и было замечено, что такою безопасностью северо-западные русские волости были обязаны внутренним волнениям, происходившим в Швеции вследствие принятия христианства, которое повело к разложению древних языческих форм жизни. Тесть Ярослава I, король Олоф (Schoosskonig), принявши христианство, не мог более называться упсальским королем, потому что это название означало верховного жреца; таким образом он потерял свое значение в верхней Швеции, жители которой большею частию были язычники. По прекращении рода упсальских королей, происходивших от знаменитого Сигурда Ринга, избран был королем Стенкиль, сын известного нам ярла Рагнвальда, ревностный христианин; его избрание показывало уже господство христианской стороны; несмотря на то, когда христианские проповедники убеждали его разорить языческий храм в Упсале, то он отвечал им, что следствием такого поступка будет их смерть, а его изгнание. По смерти Стенкиля, последовавшей в 1066 году, в Швеции встала сильная усобица: два короля, оба носившие одно имя - Ериха, стали спорить о престоле, и оба пали в этой войне вместе со всеми знатнейшими шведами; язычество опять так усилилось во время усобицы, что ни один епископ не хотел ехать в Швецию, боясь преследований. Борьба продолжалась до половины XII века (1150 г.), т. е. до вступления на престол Ериха Святого, который дал окончательное торжество христианству. Но усобицы между разными претендентами на престол продолжались: Ерих Святой лишился жизни в битве с датским принцем Магнусом, который имел притязания на шведский престол по родству с домом Стенкиля; Магнус через год был также убит, и ему наследовал готский король Карл Сверкерсон, первый, который носит название короля шведов и готов; он оставил по себе память короля мудрого и благонамеренного, при нем не было усобиц, вследствие чего шведы получили возможность к наступательному движению на соседей; под 1164 годом летописец новгородский говорит, что они пришли под Ладогу; ладожане пожгли свои хоромы, затворились в кремле с посадником Нежатою и послали звать князя Святослава с новгородцами на помощь. Шведы приступили к крепости, но были отражены с большим уроном и отступили к реке Воронай, а на пятый день пришел князь Святослав с новгородцами и посадником Захариею, ударил на шведов и разбил их: из 55 шнек шведы потеряли 43; мало их спаслось бегством, да и то раненые.

В том самом году, как новгородцы так счастливо отбились от шведов, Андрей Боголюбский с сыном Изяславом, братом Ярославом и муромским князем Юрием удачно воевал с камскими болгарами, перебил у них много народу, взял знамена, едва с малою дружиною успел убежать князь болгарский в Великий город; после этой победы Андрей взял славный город болгарский Бряхимов и пожег три другие города. На юго-востоке по-прежнему продолжалась борьба с половцами. В начале княжения Ростислава они понесли поражение от волынских князей и галичан; неудачно кончилось в 1162 году нападение их под Юрьевым на черных клобуков, у которых сначала побрали они много веж, но потом черные клобуки собрались все и побили их на берегах Роси, отняли весь полон и самих взяли больше 500 человек с несколькими княжичами. Несмотря на то, в следующем году Ростислав почел за нужное заключить с ними мир и женить сына своего Рюрика на дочери хана Белука. Общего продолжительного мира не могло быть с этими варварами, разделявшимися на многие орды под начальством независимых ханов: в 1165 году племянник Ростислава Василько Ярополкович побил половцев на реке Роси, много взял пленников, которых дал на выкуп за дорогую цену; дружина его обогатилась оружием и конями. В следующем году половцы потерпели поражение в черниговских пределах от Олега Святославича; но другим половцам в то же время за Переяславлем удалось разбить Шварна, перебить его дружину; Шварн должен был заплатить за себя большой окуп. Одни известия говорят, что этот Шварн был воевода князя Глеба переяславского, другие, - что богатырь. После этого в лютую зиму Ольговичи - Олег Святославич и двоюродный брат его Ярослав Всеволодович ходили удачно на половцев, взяли их вежи. Но варвары были опасны не одними только прямыми опустошениями своими; они вредили торговле Руси с греками, которая была главною причиною благосостояния Киева, обогащения казны великокняжеской. Мы знаем из свидетельства Константина Багрянородного, как опасно было в старину плавание русских в низовьях Днепра, в степи, где ждали их обыкновенно толпы печенегов; эти затруднения не прекратились и теперь, когда в степях приднепровских господствовали кочевые варвары с новым только именем; торговые лодки не могли безопасно плавать вниз и вверх по Днепру; в 1166 году половцы засели в порогах и начали грабить гречников, т. е. купцов греческих, или вообще купцов, производящих торговлю с Грециею; Ростислав послал боярина своего, Владислава Ляха, с войском, под прикрытием которого гречники безопасно прошли пороги и поднялись до Киева. Как важна была греческая торговля для русских князей и как важна была опасность для этой торговли от половцев, доказывает известие летописца под 1166 годом; Ростислав послал к братьям и сыновьям своим с приказом собираться им у себя со всеми своими полками, и пришли: Мстислав Изяславич из Владимира с братьями - Ярославом из Луцка и Ярополком из Бужска, Владимир Андреевич, Владимир Мстиславич, Глеб Юрьевич, Глеб городенский, Иван Юрьевич туровский, сыновья Ростислава - Рюрик, Давыд и Мстислав, галицкая помощь, и все стояли у Канева долгое время, дожидаясь до тех пор, пока поднялись торговые суда, тогда все князья разошлись по домам. При наследнике Ростислава, Мстиславе, походы на половцев с тою же целию продолжались: в 1167 году вложил бог в сердце Мстиславу мысль добрую о Русской земле, говорит летописец, созвал он братью свою и начал им говорить: "Братья! Пожалейте о Русской земле, о своей отчине и дедине: ежегодно половцы уводят христиан в свои вежи, клянутся нам не воевать и вечно нарушают клятву, а теперь уже у нас все торговые пути отнимают, хорошо было бы нам, братья, возложивши надежду на помощь божию и на молитву святой богородице, поискать отцов и дедов своих пути и своей чести". Речь Мстислава была угодна богу, всей братьи и мужам их; князья отвечали: "Помоги тебе бог, брат, за такую добрую мысль; а нам дай бог за христиан и за всю Русскую землю головы свои сложить и к мученикам быть причтенным". Мстислав послал и за черниговскими князьями, и всем была угодна его дума; собрались в Киев с полками: два Ростиславича - Рюрик и Давыд, четверо черниговских - Всеволодовичи - Святослав и Ярослав, Святославичи - Олег и Всеволод, Изяславичи волынские - Ярослав и Ярополк, Мстислав Всеволодкович городенский, Святополк Юрьевич туровский, Юрьевичи - Глеб переяславский с братом Михаилом. Уже девять дней шли князья из Киева по каневской дороге, как один из их войска дал знать половцам о приближении русских полков, и варвары побежали, бросивши своих жен и детей; князья русские погнались за ними налегке, оставивши за собою у обоза Ярослава Всеволодовича; по рекам Углу и Снопороду захвачены были вежи, у Черного леса настигли самих половцев, притиснули к лесу, много перебили, еще больше взяли в плен; все русские воины обогатились добычею, колодниками, женами и детьми, рабами, скотом, лошадьми; отполоненных христиан отпустили всех на свободу, причем из русских полков было только двое убитых и один взят в плен. Мстислав, впрочем, не думал успокаиваться после такой удачи; скоро он созвал опять князей и стал говорить им: "Мы, братья, половцам много зла наделали, вежи их побрали, детей и стада захватили, так они будут мстить над нашими гречниками и заложниками; надобно нам будет выйти навстречу к гречникам". Братье полюбилась эта речь, они все отвечали: "Пойдем, ведь это будет выгодно и нам, и всей Русской земле". По-прежнему, как при Ростиславе, князья дошли до Канева и здесь дожидались гречников. Не одни только половцы мешали греческой торговле: в 1159 году берладники овладели Олешьем; великий князь Ростислав отправил на них Днепром двух воевод, которые настигли разбойников, перебили их и отняли награбленное.

<< назад | начало | вперед >>