История России
С.Ф. Платонов. Полный курс лекций по русской истории
Управление времени Елизаветы. Часть 1
История России
С.Ф. Платонов. Полный курс лекций по русской истории
Управление времени Елизаветы. Часть 1
Управление времени Елизаветы встречало в нашей литературе самые разнообразные оценки. "Царствование Елизаветы Петровны не принадлежит к числу тех, которые оставляют по себе долгую память во внутреннем строе государства. Мы напрасно будем искать в правительственных распоряжениях какой-нибудь системы, какого-нибудь плана. В этом отношении царствование Елизаветы представляет продолжение предыдущих правлений", — говорит один исследователь (Ешевский. Соч., II, 537). "Время Елизаветы Петровны представляет один из любопытнейших моментов в истории нашего права. Высшая законодательная власть бездействует; нет теории, творческой деятельности Петра, его систематического объединения разных государственных вопросов... Вместе с тем заметно полное возвращение к началам, внесенным Петром в русские учреждения... Можно проследить дальнейшее развитие начатков, положенных Петром в нашу администрацию" — гак отзывается другой исследователь (Градовский "Высшая администрация России", 192—193). Наконец, третий историк (Соловьев "История России", XXII) такими словами характеризует управление Елизаветы: "Восстановление учреждений Петра Великого в том виде, в каком он их оставил, постоянное стремление дать силу его указам, поступать в его духе — сообщали известную твердость, правильность, систематичность действиям правительства, а подданным — уверенность и спокойствие".
Такие отзывы, сделанные разновременно, противоречат один другому и относительно направления, и относительно качества правительственной деятельности Елизаветы. Одни признают в ней сознательное стремление возвратиться к началам Петра, другие отрицают в ней всякое направление. Одни видят в ней систему, твердую и правильную, другие не видят никакой систематичности. Однако можно и при таких разноречиях найти достаточное число фактов, чтобы признать известное направление за правительство Елизаветы, не отрицать у него присутствия общего плана или, правильнее сказать, известного и определенного характера управления. Направление заключалось в стремлении к началам Петра и к национальной политике; отсутствие общих задач ясно доказывается тем, что время Елизаветы не оставило потомству ничего своего: оно не изменило в старых формах управления ни одной существенной черты и не принесло никакой существенной новизны. Законодательная деятельность шла за указаниями жизни, развивалась путем практики и не возвышалась до сознания руководящих норм, потому что у власти не было потребности что-либо переделывать и перестраивать. Идеалом был петровский порядок, но, как мы уже видели и еще увидим, его не всегда достигали и даже не все понимали.
Тотчас по вступлении на престол Елизавета уничтожила Кабинет, восстановила Сенат в том составе и значении, какие он имел при Петре, и высказала желание возвратить всю администрацию в те формы, какие установил Петр Великий. Это повело к восстановлению многих упраздненных коллегий (Берг- и Мануфактур-коллегии), к восстановлению Главного Магистрата и прежней подчиненности городского самоуправления (1743 г.). Но во всей точности восстановить формы петровского управления Елизавете не удалось. Даже сам елизаветинский Сенат был далек от Сената петровского времени. А местное управление оставалось в тех формах, какие оно приняло уже после Петра.
Елизаветинский Сенат представляет собой в истории XVIII столетия любопытнейшее явление. Он стал снова после уничтожения Кабинета высшим органом управления в государстве. Елизавета повелела, чтобы Сенат имел прежнюю свою силу и власть, как было при Петре Великом. По законам Петра, Сенату не принадлежала законодательная функция, он был только административно-судебным органом; таким должен он был стать и при Елизавете. Однако елизаветинский Сенат перешел границу и казался даже законодательным учреждением. По словам Екатерины II, "Сенат установлен для исполнения законов, ему предписанных, а он часто издавал законы, раздавал чины и достоинства, деньги, деревни, одним словом, почти все и утеснял прочие судебные места в их законах и преимуществах". Это случилось при Елизавете, и причиной этого Екатерина считала "неприлежание к делам некоторых моих предков (намек на Елизавету), а более случайных при них людей пристрастие". Отзыв наблюдательной современницы сходится с выводами историков XIX в. Градовский о елизаветинском Сенате отзывается так: "Без преувеличения правление Елизаветы можно назвать управлением важнейших сановников, собранных в Сенат". Исследование деятельности Сената в 1741—1761 гг. действительно показывает необычайную широту его действий и высокий правительственный авторитет. Он управляет всем государством, и его указы часто по существу своему суть законодательные акты. Позднейший исследователь елизаветинского Сената (А. Е. Пресняков) упрекает Сенат в стремлении централизовать всю власть в своих руках, хотя видит в этом не политическую тенденцию Сената, а сознание слабости я несовершенства подчиненных учреждений, которым Сенат не доверял.